Она пушистый зверек, с ароматной шерсткой на макушке, замкнутым характером и странным именем Туся. Может часами перебирать лапками старые выцветшие листочки с буквами, не испытывая потребности читать их. Она наизусть знает эти буквы, цвет чернил, которыми они написаны, и в ее лохматой головке никак не укладывается, как такое может быть. Буквы остаются, а друзья уходят. И лишь какое-то время буквы указывают ей направление, в котором она посылает свое тепло. А потом... маленькие лапки снова перебирают часами листочки с буквами, ставшие вовсе не связным текстом, а выцветшими картинками из прошлого.
Еще Туся любит мечтать. Ох, о чем только не мечтает она, зажмуривая темные задумчивые глазки-бусинки в лучах предзакатного солнца. Она мечтает через много-много лет сидеть на веранде и ждать заката, кутаясь в уютный клетчатый плед. Она мечтает... впрочем, есть и особенная,очень важная, по ее мнению, мечта, та, перед которой даже клетчатый плед, в сущности, так ничтожен и малозначителен. Она мечтает ДАРИТЬ ЛЮБОВЬ, сделать этот мир хоть чуть-чуть счастливее и добрее. Этому она учится.
Туся знает, что любовь-это звезда. Чем дольше держат ее в руках, тем больше осыпается на пол волшебной пыльцы... и звезда перестает сиять. Оказывается, что она обычный камешек средних размеров, немного ноздреватый, неправильной формы и горячий, как нагретый солнцем асфальт. Согласитесь, мало кому хочется держать, обжигаясь, в руках горячий булыжник. Его не жалко бросить на обочину дороги или оставить на берегу реки. Правда, многим кажется странным, что такие камни разбиваются на мелкие осколки со звоном тончайшего хрусталя. Туся тоже однажды чуть не разбила такую гаснущую звезду. Тогда она узнала, что для того, чтобы не просыпать пыльцу, нужно с самого начала держать ее крепко. Вдвоем. И не разжимать лапки во что бы то ни стало, чтобы не терять ни крупицы небесного света. Еще она узнала, что однажды прикоснувшийся к звезде и почувствовавший ее тепло не сможет согреться без нее даже в сильный зной и, как околдованный, будет ощущать ее притяжение и стремиться душой на ее зов.
Туся не раз видела, как потерянные кем-то звезды возвращались лунными дорожками в небо, взбивая клубы волшебной пыльцы. Вдали от варварских лап, доступные лишь завороженным взглядам, они обретали вечное сияние. Те, чьи сердца были привязаны к потерянным звездам, чувствовали, что даже в самую облачную ночь, в кромешной тьме, в необозримой дали теплится и мерцает их негасимая любовь.
Туся верит, что настанет ее черед мчаться стремглав по лунному пути, кутаясь в невесомую шаль из лунного света, ловить летящую с неба звезду и прятать, прятать ее, пытаться отдать ей частичку своего тепла, чтобы продлить ее сияние. И, может быть, еще не раз придется услышать звон разбитого хрусталя, и, оступившись, просыпать драгоценную пыльцу. И еще настанут отчаянные ночи, когда, прижимая заветный камешек к груди, маленький зверек будет кубарем кататься в бликах лунного света, чтобы звезда засияла с прежней силой.
Но так же, как она выучила наизусть выцветшие листочки с буквами (они, сказать по секрету, тоже мерцают звездной пыльцой, если приглядеться), Туся знает, что там, в вышине, горит и ее вечная любовь, и, может, уже в следующий сезон звездопада, она схватит ее цепкими лапками и подарит этому миру. Маленький пушистый зверек верит, что из всех ее многочисленных фантазий эта-самая-пресамая важная, самая что ни на есть настоящая ЗАВЕТНАЯ МЕЧТА. А ЗАВЕТНЫЕ МЕЧТЫ, читатель, по законам всех сказок на свете, обязательно сбудутся.